Лет ми спик фром май харт
Написалось. Как мог бы происходить первый поцелуй Зима и Диба. Слэш, да.
Читать дальшеДиб зажал Зима у стены. Тот смотрел на него с подозрением, как и обычно, когда намерения врага были ему неясны, но молчал. Конечно, пока молчал, но и это уже было хорошо, если учесть, как часто этот придурковатый пришелец начинал, обычно не к месту, орать всякий бред... и так далее. Диб мог бы сходу назвать не менее двух десятков эпитетов, которыми в разное время награждал его Зим. Тупой Зим, любимый... вот как оно бывает... Зим.
Диб, пользуясь тем, что его не торопили, рассматривал лицо Зима. Ему крайне редко выдавалась возможность делать это вживую, поскольку их встречи, как правило, были насыщены событиями и эмоциями. Тут уж не до наблюдений.
Зима, конечно, нельзя было назвать симпатичным по земным стандартам. Зеленая кожа, рудиментарный нос, большие, непривычной формы глаза - Диба всегда поражали иркенские технологии, позволявшие Зиму свободно управлять линзами и двигать зрачками. Вероятно, его собственные глаза, состоящие, если это соответствует тому, как они выглядят, из одной лишь радужки, тоже имеют зрачок, такой же алый, как и они сами.
Диб поймал себя на том, что отвлекся, и с досадой обругал: так неразумно тратить драгоценные секунды покоя. Его взгляд скользнул ниже по лицу Зима, к его рту. Диб не раз размышлял, можно ли считать, что у Зима есть губы. Они не были так явственно очерчены, как у людей, и Дибу было принципиально важно знать, будет ли существенное отличие, если... если сделать то, что он намеревался.
Возможно, он бы так и не решился, но тут Зим, которому надоело ждать и гадать, прищурил глаз - знакомый жест, он так делал уже много раз, и это было вроде и не мило, нет, неподходящее слово, но... - разум Диба ускорил ход мыслей в предчувствии действия - ...но так по-зимовски, так свойственно ему, и вот же он, прямо перед Дибом, близко, да подать рукой, как близко, стоит, смотрит, такой... Зим.
Словно и не по своей воле, со стороны в отчаянной решимости наблюдая за собой, Диб наклонился к Зиму, последняя настойчивая мысль раскатилась в голове: да он же пришелец, парень и мой враг! - крепко сжал пальцы на его плечах, отметив про себя, как же забавно, что тот хоть и вырос, но все равно на полголовы ниже его, и, неловко дернув головой снизу вверх, соприкоснулся с ним губами. Время шло странно: оно и замерло, пока Диб ожидал, что же сделает Зим: оттолкнет-ударит-закричит, и вот оно уже, прошло, кончилось, и началось новое, где Зим медленно, Диб фиксировал в памяти каждое движение, закрыл глаза и потянулся к нему.
Диб медленно - или быстро, он не мог оценить - передвинул руки ему к спине, обнимая плечи уже ладонями, почти обнимая его самого, до потери дыхания боясь спугнуть или вызвать такой неуместный сейчас дурной вопль. Он позволил губам шевельнуться, Зим не двигался, но и не отступал, не отступал, не отступал - крутилось в голове, заполняя пустоту, и Диб сомкнул губы, сомкнул и разомкнул, и это уже был настоящий поцелуй.
Безбашенная смелость отхлынула, оставляя сковывающий все тело ужас - что будет дальше. Когда он поднялся к губам, они онемели, одеревенели пальцы, и Диб разжал их, приоткрыл он и губы, отпуская Зима, и отодвинулся, не так далеко, как стоял вначале, встал неустойчиво, готовый шарахнуться, увеличить расстояние.
Он смотрел, и Зим смотрел. Диб позавидовал ему: как он может выглядеть настолько невозмутимо и уверенно, когда сам он, Диб, представляет собой сплошной комок нервов.
- Ну, - начал говорить он и тут же, сразу пожалел об этом: придется продолжать, а он совершенно не знает, что еще можно сказать, - вот... я так, - и замолчал в полном смятении мыслей, чувств и слов.
Зим хмыкнул и моргнул. Диб чуть не вздрогнул, услышав от него даже этот звук, и застыл, ожидая.
- Человек-Диб, - сказал Зим и провел пальцем по его щеке, Диб как стоял, так и обмер, не понимая, что это и к чему. - Дааа... - протянул Зим и замолк.
И Диб молчал.
- Ну, до встречи! - Зим отсалютовал ему. Диб так удивился, что не дернулся, хоть и подумал, не нападение ли это резкое движение. Зим отвернулся, как будто он потерял для него всяческий интерес, и зашагал, высоко поднимая носки сапогов.
Пока Диб спешно соображал, стоит ли сказать что-нибудь вслед, или разумнее промолчать, Зим скрылся из виду. Реакция Зима была ему совершенно не понятна. Может ли быть, что тот был так же смущен и не знал, что следует ответить и как себя вести? Значит ли это, что Диб ему нравится? Или он так повел себя, потому что... ну да, тупой?
Диб запоздало попытался вспомнить, почувствовал ли он какое-либо вкусовое ощущение во время поцелуя, но на этом он не акцентировал внимания, и потому вкус поцелуя с Зимом оставался для него неизвестным, ему стало обидно. Решив для себя, что раз никаких ужасных последствий не было, можно поцеловать Зима еще раз, а потом придумать что-нибудь такое... кроме поцелуев, - может быть, как-нибудь обнять, погладить по голове, должно быть что-то, что ему приятно, - он покинул наконец это место. Он еще не почувствовал, счастлив он или нет, но уверенности ему поцелуй прибавил. Он выпрямил спину. В груди, вокруг сердца, кто-то маленький и юркий играл в чехарду.
Читать дальшеДиб зажал Зима у стены. Тот смотрел на него с подозрением, как и обычно, когда намерения врага были ему неясны, но молчал. Конечно, пока молчал, но и это уже было хорошо, если учесть, как часто этот придурковатый пришелец начинал, обычно не к месту, орать всякий бред... и так далее. Диб мог бы сходу назвать не менее двух десятков эпитетов, которыми в разное время награждал его Зим. Тупой Зим, любимый... вот как оно бывает... Зим.
Диб, пользуясь тем, что его не торопили, рассматривал лицо Зима. Ему крайне редко выдавалась возможность делать это вживую, поскольку их встречи, как правило, были насыщены событиями и эмоциями. Тут уж не до наблюдений.
Зима, конечно, нельзя было назвать симпатичным по земным стандартам. Зеленая кожа, рудиментарный нос, большие, непривычной формы глаза - Диба всегда поражали иркенские технологии, позволявшие Зиму свободно управлять линзами и двигать зрачками. Вероятно, его собственные глаза, состоящие, если это соответствует тому, как они выглядят, из одной лишь радужки, тоже имеют зрачок, такой же алый, как и они сами.
Диб поймал себя на том, что отвлекся, и с досадой обругал: так неразумно тратить драгоценные секунды покоя. Его взгляд скользнул ниже по лицу Зима, к его рту. Диб не раз размышлял, можно ли считать, что у Зима есть губы. Они не были так явственно очерчены, как у людей, и Дибу было принципиально важно знать, будет ли существенное отличие, если... если сделать то, что он намеревался.
Возможно, он бы так и не решился, но тут Зим, которому надоело ждать и гадать, прищурил глаз - знакомый жест, он так делал уже много раз, и это было вроде и не мило, нет, неподходящее слово, но... - разум Диба ускорил ход мыслей в предчувствии действия - ...но так по-зимовски, так свойственно ему, и вот же он, прямо перед Дибом, близко, да подать рукой, как близко, стоит, смотрит, такой... Зим.
Словно и не по своей воле, со стороны в отчаянной решимости наблюдая за собой, Диб наклонился к Зиму, последняя настойчивая мысль раскатилась в голове: да он же пришелец, парень и мой враг! - крепко сжал пальцы на его плечах, отметив про себя, как же забавно, что тот хоть и вырос, но все равно на полголовы ниже его, и, неловко дернув головой снизу вверх, соприкоснулся с ним губами. Время шло странно: оно и замерло, пока Диб ожидал, что же сделает Зим: оттолкнет-ударит-закричит, и вот оно уже, прошло, кончилось, и началось новое, где Зим медленно, Диб фиксировал в памяти каждое движение, закрыл глаза и потянулся к нему.
Диб медленно - или быстро, он не мог оценить - передвинул руки ему к спине, обнимая плечи уже ладонями, почти обнимая его самого, до потери дыхания боясь спугнуть или вызвать такой неуместный сейчас дурной вопль. Он позволил губам шевельнуться, Зим не двигался, но и не отступал, не отступал, не отступал - крутилось в голове, заполняя пустоту, и Диб сомкнул губы, сомкнул и разомкнул, и это уже был настоящий поцелуй.
Безбашенная смелость отхлынула, оставляя сковывающий все тело ужас - что будет дальше. Когда он поднялся к губам, они онемели, одеревенели пальцы, и Диб разжал их, приоткрыл он и губы, отпуская Зима, и отодвинулся, не так далеко, как стоял вначале, встал неустойчиво, готовый шарахнуться, увеличить расстояние.
Он смотрел, и Зим смотрел. Диб позавидовал ему: как он может выглядеть настолько невозмутимо и уверенно, когда сам он, Диб, представляет собой сплошной комок нервов.
- Ну, - начал говорить он и тут же, сразу пожалел об этом: придется продолжать, а он совершенно не знает, что еще можно сказать, - вот... я так, - и замолчал в полном смятении мыслей, чувств и слов.
Зим хмыкнул и моргнул. Диб чуть не вздрогнул, услышав от него даже этот звук, и застыл, ожидая.
- Человек-Диб, - сказал Зим и провел пальцем по его щеке, Диб как стоял, так и обмер, не понимая, что это и к чему. - Дааа... - протянул Зим и замолк.
И Диб молчал.
- Ну, до встречи! - Зим отсалютовал ему. Диб так удивился, что не дернулся, хоть и подумал, не нападение ли это резкое движение. Зим отвернулся, как будто он потерял для него всяческий интерес, и зашагал, высоко поднимая носки сапогов.
Пока Диб спешно соображал, стоит ли сказать что-нибудь вслед, или разумнее промолчать, Зим скрылся из виду. Реакция Зима была ему совершенно не понятна. Может ли быть, что тот был так же смущен и не знал, что следует ответить и как себя вести? Значит ли это, что Диб ему нравится? Или он так повел себя, потому что... ну да, тупой?
Диб запоздало попытался вспомнить, почувствовал ли он какое-либо вкусовое ощущение во время поцелуя, но на этом он не акцентировал внимания, и потому вкус поцелуя с Зимом оставался для него неизвестным, ему стало обидно. Решив для себя, что раз никаких ужасных последствий не было, можно поцеловать Зима еще раз, а потом придумать что-нибудь такое... кроме поцелуев, - может быть, как-нибудь обнять, погладить по голове, должно быть что-то, что ему приятно, - он покинул наконец это место. Он еще не почувствовал, счастлив он или нет, но уверенности ему поцелуй прибавил. Он выпрямил спину. В груди, вокруг сердца, кто-то маленький и юркий играл в чехарду.